- Анатолий Александрович, правда, что в 14 лет вы выучили наизусть 15-томный энциклопедический справочник по машиностроению?
- Ну, не то, чтобы выучил, но изучил его чрезвычайно глубоко. Чем, естественно, вызвал у сверстников недоумение: какой-то он не такой, этот Вассерман… А я никогда и не ставил себе цель быть таким, как все. После 5-го класса, это отношение ко мне вылилось в коллективное избиение, и я вынужден был перейти в другую школу… К тому же, у меня отец — теплофизик, специалист высшей квалификации. Чтобы соответствовать ему, я всегда старался быть лучше.
- Какие самые неожиданные предметы содержатся в карманах вашего знаменитого жилета (28 карманов, вес -7 кг. – В.М.)?
- Ну, для меня они все «ожиданные»… Вот, пожалуй, баллончик с перцовым газом, который я ношу на случай, если кому-то вздумается на меня покуситься.
- Бывали прецеденты?
- Да, однажды – довольно давно. На меня ночью напали два хулигана, чья общая масса, думаю, не превышала одной моей. Но вместо того, чтобы сурово расправиться с ними, я решил поступить проще – сымитировал сердечный приступ и свалился «замертво». После чего они бросились наутек, очевидно, остерегаясь, что им припишут «мокруху».
Комнату в общежитии Комсомольской школы мне уступил Нурали Латыпов.
- Как вы, коренной одессит, обосновались в Москве?
- После переезда из Одессы, вначале 90-х, я восемь лет прожил в Восточном округе. Сначала три или четыре года на улице Молдагуловой, в Вешняках - в общежитии Высшей комсомольской школы. С очаровательным видом на парк Кусково. Во время войны в этом здании была Школа снайперов, а сейчас там – Гуманитарный университет. В общежитии несколько комнат арендовал мой капитан команды по игре «Что? Где? Когда?» Нурали Латыпов. Одну из комнат он уступил мне.
Затем, в том же районе, я снимал квартиру у одной дамы, которая через несколько лет вышла замуж и попросила меня освободить жилье. И только в 2004 году у меня появилась своя – двухкомнатная квартира, уже в Тушино. Она была получена мной в качестве вознаграждения за консультирование одной политической партии, чье название мне не надлежит афишировать.
Все мы знаем меньше, чем кажется.
- Анатолий Александрович, эрудиция и интеллект – разные вещи?
- Разумеется.
- А вы себя считаете в большей степени эрудитом или интеллектуалом?
- Интеллектуалом, конечно. Как и всех моих товарищей по интеллектуальным играм. Это только со стороны может показаться: ах, они все знают! На самом деле все мы знаем гораздо меньше, чем кажется. К правильному решению мы приходим именно путем интеллектуальных умозаключений.
- Правда, что перед записью телевизионных игр вы съедаете по полкилограмма шоколада?
- Это, скорее, легенда. Хотя однажды во время «Своей игры», запись которой неумеренно затянулась, я съел целых шесть плиток шоколада. А так обычно хватает одной. Просто потому, что плитка шоколада под рукой удобнее, чем чашка кофе. Да и со скоростью реакции у меня всегда дело обстояло плохо. Думаю я быстро, а на кнопку нажимаю медленно. Поэтому употребляю шоколад – разновидность допинга.
Про это.
- Верно ли, что в юности вы дали обет целомудрия, который соблюдаете до сих пор?
- Верно. О чем очень сожалею. Юность – пора благоглупостей, и четыре десятка лет назад я элементарно поспорил с товарищем, что прекрасно обойдусь и без «этого». А я считаю, что надо или базар фильтровать, или за него отвечать.
- Неужели нет позыва нарушить обет?
– В моем возрасте начинать уже поздновато по физиологическим причинам. Как показывает доступная мне медицинская статистика, в моем возрасте уровень гормональной активности достаточен для того, чтобы поддерживать уже натренированные формы поведения, но недостаточен для того, чтобы начинать тренировки. Кроме того, я же не кому-то пообещал, а себе. С тех пор я обещаю что-либо только после чрезвычайно серьезных размышлений.
- Обращаете внимание на красивых женщин?
- (Со вздохом). А как же. Как без этого? К сожалению, у противоположного пола я вызываю ещё меньший интерес, чем он у меня.
